ОТ
СОСТАВИТЕЛЯ /
СКУЧНОЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Выставка
"Очная
Ставка
ленинградских
карикатуристов
в
Петербурге"
подводит итоговую
черту под
более чем
двадцатилетней
деятельностью
творческого
объединения
"Ленинградский
клуб
карикатуристов"
(ЛКК). История
клуба начиналась
в
семидесятых
годах, когда
в журнале "Аврора"
появилась
рубрика СЛОН
(Смех - Лекарство
От Недугов),
под которой
молодые карикатуристы
публиковали
свои
юмористические
рисунки "без
слов". Это
были просто
смешные
рисунки, не
нуждающиеся
в словесных пояснениях,
одним из
главных
персонажей
которых было
симпатичное
животное -
слон.
Молодые
художники,
группировавшиеся
вокруг СЛОНа,
среди
которых были
В. Богорад, Г. Светозаров,
Д.Майстренко,
А. Фельдштейн
и
"нерисующий
художник",
идеолог и
теоретик
"новой волны"
в карикатуре
М. Кузьмин
стали
инициаторами
создания ЛКК.
Первая же
крупная
акция,
организованная
членами ЛКК
встретила
неприятие со
стороны
властей. В 1974
году в Москве
и Ленинграде
готовилась
большая
выставка
карикатуры
"новой
волны" с
широким
международным
участием. М.
Кузьмин
преодолевая "железный
занавес" вёл
переписку с
зарубежными
коллегами.
Среди
откликнувшихся
на призыв и
приславших
свои работы
для участия в
выставке
были такие
мастера как
Жак-Арман
Кардон и
Рональд
Сёрль из
Франции, Ганс-Георг
Раух и Адольф
Борн из
Германии,
Мирослав Барток
и Иржи Слива
из
Чехословакии,
Анджей Млечко
из Польши.
День
открытия
большой международной
выставки
стол и днем
её закрытия.
В дальнейшем,
ситуация, при
которой вернисаж
тут же
превращался
в поминки,
неоднократно
повторялась...
Если
аббревиатура
"СЛОН",
по-видимому,
случайно
совпадала с
другой
аббревиатурой
(Соловецкий
Лагерь
Особого
Назначения),
то враждебное
отношение
власти к
деятельности
ЛКК не было
случайным.
Направление,
выбранное
молодыми
карикатуристами,
оказалось
недопустимой
в те годы
альтернативой
официальной
карикатуре,
монопольно
господствовавшей
на страницах
партийного
журнала
"Крокодил" и
в агит-плакатиках
опекаемого
властями
ленинградского
"Боевого
карандаша".
Советская
официозная
карикатура имело
агрессивно-сатирический
характер. Власти
рассматривали
её как
эффективное
оружие в
борьбе с
"идеологическими
врагами" и с
"отдельными
недостатками,
ещё встречающимися
в нашем
обществе".
Рисунки должны
были быть
прямолинейными
и недвусмысленными.
Как правило
они являлись
иллюстрациями
к осуждающим
или
морализующим
текстам.
Карикатуристы
"новой
волны"
сознательно отказались
от
пояснительных
слов, стремясь
выразить
содержание
только
средствами
графики,
максимально
повысить
смысловую
ёмкость
рисунка. Сатира
перестала
для них быть
целью и
оправданием
карикатуры.
Не критика, о
философское
осмысление
мира и самих
себя в этом
мире стали
основной
творческой
задачей
членов ЛКК.
Дистанцируясь
от
официозной
карикатуры
члены ЛКК,
для
обозначения
своего жанра,
ввели в оборот
принятый во
всем мире
термин "картун"(англ.
cartoon),
означающий
вид неангажированной
карикатуры
тяготеющей к
вечным темам,
своего рода графической
притчи, в
отличие от
"эдиториэл"(editorial)
-заказной
тенденциозной
карикатуры
на злобу дня.
Экзистенциальная
проблематика,
расчёт на
думающего
зрителя,
интерес к таким
запретным
темам, как
эротика и
чёрный юмор -
всё это
настораживало
партийных
чиновников
от культуры,
усматривавших
в творчестве
членов ЛКК инакомыслие,
которое, как
известно,
было наказуемо.
Имея
ограниченные
возможности
показывать
свои работы в
Ленинграде,
члены ЛКК,
тем не менее,
активно
заявляли о
себе за
рубежом, где
их имена
стали
известными.
Ими
завоёваны
десятки
призов на
престижных
конкурсах картун-карикaтуры,
проводимых в
Канаде(Монреаль),
в Италии
(Бордигера.Толентинр,
Тренто Маростика),
в Турции
(Стамбул и Акшехир),
в Бельгии
(Кнокке-Хейст,
Беринген), в Югославии
(Скопье,
Сараево, Новы
Сад), в Польше
(Легница), в
Болгарии
прошли две
персональные
выставки
Виктора
Богорада, в
Венеции
выставка
Марины Бондаренко.
Помимо
многочисленных
публикаций в
зарубежных
сборниках и
каталогах, в ГДР
было издано
три
монографических
сборника В.
Богорада. В 1989
году в издательстве
"Ойленшпигель"
(ГДР) вышел
альманах
ленинградской
карикатуры. А
в Ленинграде
ходили по
рукам самиздатовские
сборники,
отпечатанные
членами клуба
подпольно на
ксероксе. Во
истину - нет
пророка в
своём
отечестве!
В 1984 году
члены ЛКК
подготовили
и открыли в залах
Ленинградского
Дворца Молодёжи
большую
всесоюзную
выставку картун
- карикатуры,
посвящённую десятилетию
клуба. И по
устоявшейся
традиции, она
была
запрещена в
тот же
день.
История
ЛКК - это не
только
история
борьбы за
право
творить, это
и уникальный
опыт
подготовки
профессиональных
кaрикатуристов.
Ни одно
художественное
учебное
заведение не
готовит (и не
может
готовить) карикатуристов.
Чувству
юмора
невозможно
научить, его
можно только
развивать.
Тактичное и
благожелательное
отношение к
начинающим
со стороны ветеранов
создали в ЛКК
благоприятный
психологический
климат, способствовавший
формированию
творческих
индивидуальностей.
ЛКК стал школой
профессионального
мастерства
для многих
карикатуристов.
На
еженедельных
заседаниях
клуба проводились
так
называемые
"блиц
-турниры".
Участникам
задавалась
тема, которую
каждый
должен был
выразить графически
за десять
минут. При
этом в рисунках
запрещалось
использование
каких-либо
поясняющих
слов. Затем
анонимные
листы
пускались по
кругу и
каждый отмечал
крестом
понравившуюся
ему роботу.
Автор листа,
набравшего большее
количество
"крестов"
становился
победителем,
забирал
ставки (по
двадцать
копеек с
каждого) и
получал
право
направить
"гонца" за
портвейном.
Степень
графического
мастерства и
эстетические
качества на
блиц –
турнирах не
принимались
в расчёт -
ценилось,
прежде всего,
способность
мыслить нестандартно.
Близкая к
абсолютной
свобода
самовыражения
допускала
любые, самые
абсурдные
варианты
визуализации
идеи, но при
этом
поощрялось умение
замаскировать
некоторые
аспекты ,тeмы,
запрещённые
господствующей
идеологией.
Блиц-турниры
способствовали
интеллектуализации
карикатуры.
Не случайно они
напоминали
"брейн-сторм"
- эффективный
метод
эвристики,
популярный в
60е-80е годы в
коллективах
научных
институтов и
лабораторий.
При
коллективном
обсуждении
работ речь шла
о
концептуальной
стороне произведений,
а вопрос об
изобразительных
средствах
впрямую не
затрагивался.
Проблемы изобразительной
грамоты
считалось
личным делом
автора и
могли обсуждаться
лишь в той
степени, в
какой они мешают
или помогают
выявлению основной
идеи. Всё что
"не
работает" на
образ рассматривалось
как "мусор".
Любой штрих
или пятно
предлагалось
оценивать лишь
с позиции
семантики.
По
умолчанию
предполагалось,
что сама по себе
изобразительная
манера не имеет
самостоятельного
значения, как
это бывает в
"обычных"
жанрах
графики и живописи.
Постоянно
сосредотачиваясь
на концептуальной
стороне
произведения
автор,
движимый
интуицией и
рациональным
отбором,
спонтанно
вырабатывал свой
индивидуальный
почерк и
находил приёмы,
адекватные
идейному
замыслу. В результате
такого
подхода
начинающий
почти не
испытывал
искушения подражать
авторитетному
мастеру и
вырабатывал
свой
неповторимый
и узнаваемый художественный
язык, как производное
от его
интеллекта и
темперамента.
В
настоящей
статье не
ставится
задачи анализа
творческих
индивидуальных
манер
отдельных
мастеров и
региональных
особенностей
Петербургской
школы
картуна
вцелом. Эти
темы,
возможно, ещё
привлекут
внимание
исследователей.
При всех
различиях в
творческих
манерах Ленинградских
картунистов
в их работах,
в той или
иной степени,
прослеживается
одна общая
тенденция, это
путь от
просто
смешных
"изошуток"
двадцатилетней
давности к
более углублённому
постижению
мира. Юмор
становится
более
содержательным,
когда к смеху
примешивается
грусть,
тревога и вопросы
без ответов.
Тенденция к усложнению
образного
строя
карикатуры раздвигает
её жанровые
границы. Наиболее
яркие
результаты
этой
эволюции проявились
в последних
работах Михаила
Стрельцова,
Дмитрия
Майстренко, в
некоторых
листах
Виктора
Богорада.
С другой
стороны,
русское
искусство 70-80х
годов начало
разрабатывать
некоторые
аспекты
картунистической
графики. Это
и
иронический
"стёб"
соцарта, и
примат
содержания
над формой
концептуализма,
и чёрный юмор
некрореализма,
и всё это
вместе
взятое в
творчестве
Анатолия Белкина.
Близко к
картуну
творчество митьков,
а последние
работы
Владимира
Овчинникова
могут
украсить
хорошую выставку
картунистов.
За
последние
десять лет
рухнули все
цензурные
ограничения,
не стало
запретных тем.
Свобода
слова и
самовыражения
отменила необходимость
в "эзоповом
языке", этом
великом
стимуляторе
творчества
картуниста.
Если при
социализме неaнгажированные
карикатуристы
могли выжить
лишь
объединившись,
то теперь легче
выживать в
одиночку.
Дружеские и
профессиональные
связи
сохранились, но
ЛКК практически
прекратил
своё
существование,
оставив свой
яркий и, в
тоже время
пока почти
никем
незамеченный
след в
истории
искусства
нашего
города.
Владислав
Бугаев. 1996 г.