Владимир Ренчин
К 70-летию со дня рождения
60-е гг.
Владимира Ренчина хорошо знают как в Европе, так и у себя на родине. Здесь, правда, необходима оговорка, его на родине не просто хорошо знают, он там пользуется поистине всенародной любовью, таким признанием благодарных поклонников, которым мало кто-либо и где-либо может похвалиться.
На его выставке в пражской Староместской ратуше в 1982 году побывало 140 000 человек и тот нескончаемый поток людей я видел собственными глазами. Это было похоже на пафосную вариацию давнего рисунка Ренчина, где человек заходит в книжный магазин и продавец восклицает: «Приветствую, вы сегодня первый, кто не думает только о жратве!»
Люди терпеливо стояли в медленно продвигавшейся очереди и, входя в ратушу, не растекались по залам выставки, а продолжали в том же порядке очереди продвигаться вдоль стен от картинки к картинке, словно здесь была вывешена разброшюрованная книга, которую необходимо прочесть от первой до последней страницы.
Ассоциация с книгой, разумеется, не случайна, так как здесь на выставке были представлены рисунки только со словами, притом, что художник одинаково блестяще владеет и искусством рисунка без слов, которые он преимущественно создавал для зарубежных изданий.
Сам художник тяготеет больше к слову, и считает свои рисунки без слов скорее исключением. На вопрос, что для него значит слово и изображение, он отвечает так: «Конечно, слово не довесок, скорее здесь партнерство. Пятьдесят на пятьдесят. Необходима взаимосвязь, между текстом и изображением должна пробегать искра. Значение имеет также стиль рисования».
один из ранних рисунков
60-е гг.
Владимир Ренчин родился 6.12.1941 года в Печках (городок где-то в центре Чехии), который почти не помнит, так как довольно скоро семья оттуда переехала в Градец Кралове, где прошло детство и практически вся его сознательная жизнь. Заядлый книгочей, записанный в четыре городские библиотеки, в том числе в научную, Владимир делал выписки из книг, которые со временем стал оживлять рисунками. В дальнейшем выписок становилось меньше, а рисунков больше. «Так что не я соблазнился юмором, - говорил Ренчин впоследствии, - а юмор меня соблазнил». Не удивительно в итоге то, что он впервые опубликовал свой первый рисунок в «Земеделских новинах» еще восемнадцатилетним школьником, но свободным художником он стал гораздо позже, в 1965-ом. До этого учился в экономическом институте, служил в армии, работал журналистом, но рисование победило.
Творческим «первовзором» Ренчина был по всей видимости Семпе - не помню вычитал я об этом где-то или сам пришел к такому выводу, однако самые ранние рисунки не совсем подтверждают такое предположение. Вполне возможно, как самоучка, молодой Ренчин, испытал не одно влияние.
(когда отстукал текст, наткнулся на свидетельство самого Ренчина, который назвал среди повлиявших на него карикатуристов Сине, Боска, Шаваля и прежде всего Жан-Жака Семпе, тем не менее, сделав это примечание, решил не трогать текст)
Однако примерно с середины 60-х просматривается определенная стилистическая близость с французом, а главное типологическая – мир в бытовом или низовом его срезе, привычка к резонерству персонажей, разлад между природой и цивилизацией и др. и все пронизанное мягким незлобивым юмором. Можно найти очевидные примеры содержательных перекличек двух художников в разные годы, например на ту же тему урбанизации и природы. У Ренчина: два персонажа стоят на холме, перед ними просторный пейзаж, озаряемый первыми лучами солнца, и один из них говорит: «Сегодня суббота и я сказал себе, пойди-ка ты, Вацлав, за город и посмотри, как собственно выглядит этот самый восход солнца». У Семпе: небольшой домик с палисадником в мегаполисе, окруженный небоскребами, и лишь в короткий момент утра сюда проскальзывает на несколько минут сноп света, который каждый раз ловит хозяин домика, выходя на крыльцо, потягиваясь и нежась в лучах светила, наслаждаясь гармонией тварного мира.
В 60-е Ренчин тематически довольно разнообразен, рисует всяких привычных для той поры персонажей: арестантов, военных, «вестерных» ковбоев, бродяг, посетителей пивных, инопланетян и прочее. В конце десятилетия – естественные для той поры политические мотивы. Например: холм, аллюзия на гору Ржип, с которой легендарный праотец Чех увидел и выбрал страну для своего народа, о двух полушариях, проще, возвышенность в виде задницы, на которой сидит человек, обхватив голову руками, и причитает: «Ну почему, почему мы живем в сердце Европы? Отклик на «братскую помощь» старшего брата. Что в процессе «нормализации» ему вышло боком: запрет публиковаться, длившийся более пяти лет (тем не менее художник не исчез полностью из поля зрения и в 1971 году издал книгу рисунков в Германии под названием Immer nur das eine.
- Кто знает, может и на Марсе тоже нет жизни.
- Человеческое тело состоит из различных белков, жира, сахара, соли и воды. А теперь, Франтишек, когда мы все собрали вместе, давай слепим какую-нибудь симпатичную женщину.
- Скорее обратно в пивную, пока мы не превратились здесь в поэтов.
После вынужденного простоя на родине плодовитый автор (в норме у него два рисунка в день) стал формировать свой мир, создавать постоянных героев своих картинок, главных из которых, Длабачека и Рамбоусека, позже писатель Грабал сравнил с героями Сервантеса - Дон Кихотом и Санчо Пансой: «Эти двое протагонистов, хотя и полагают, что их жизнь и среда, в которой они обитают с другими, гротескны, но исключительно с точки зрения вечности, мира и бережного отношения к людям и Природе».
Они фланеры и резонеры, двоица бродячих философов, находящаяся в постоянной бытийной и диалогической сопряженности как с миром, космосом и человечеством, так и с мельчайшими проявлениями жизни, вечный насмешливый укор нам то страшащихся, то стыдящихся, то просто избегающих вовлеченности в жизненную активность, в драмы бытия.
- Хлеб, масло кефир, соль, послушайте Рамбоусек, вы все время что-то празднуете.
- Доктор прописал нам движение, вот мы и смотрим, дома ли осы...
- Не сходите с ума, Рамбоусек, вы не сможете полететь, потому что вино тяжелее воздуха!
- Нет у нас никакого ДДТ, чертовы наркоманы!
Ренчин с самого начала своей карьеры не был обделен вниманием читателей, но настоящая слава к нему пришла именно тогда, когда родились эти странствующие мудрецы, трепачи и протагонисты. «Однажды, - рассказывает Ренчин, - перед новым годом я опубликовал рисунок, где Длабачек стоит на холме с рюмкой в руке и произносит тост urbi et orbi: «Я пью за всех людей доброй воли, кроме Рамбоусека, который мне должен двадцать крон!» Через неделю ко мне стали приходить письма, из которых выпадали двадцатикроновые купюры. Все письма были от Рамбоусеков из разных городов Чехословакии. Содержание этих писем было примерно одним и тем же: «Хочу встретить новый год с чистым сердцем». Нечаянные эти деньги вернуть было нельзя, так как на письмах не было обратного адреса. Я купил на эти деньги красного вина и выпил за всех Рамбоусеков, которые таким своеобразным способом проявили свое замечательное чувство юмора».
Как уже было отмечено, Ренчин чрезвычайно плодовитый автор. При социализме у него вышло три книги рисунков, одна в 1969-ом, а две другие при Гусаке, зато потом, начиная с бархатной революции, издано более двадцати сборников, последний из них, толстенный, выпущенный к юбилею, Best Of Renčín увидел свет в нынешнем году. Кроме того он оформил или проиллюстрировал более сотни книг. В конце 60-х написал либретто к мюзиклу по мотивам «Лисистраты» Аристофана. На его счету телевизионный мультсериал, созданный для детской передачи, аналогичной нашему «Спокойной ночи, малыши». Его рисунки публиковались во многих чехословацких изданиях, прежде всего в «Дикобразе» и «Млады свет», а также заграницей в Die Zeit, Bild der Wissenschaft, Geo, New Scientist, Time.
На вопрос, сколько рисунков им создано за всю жизнь, Ренчин отвечает, что не знает, не считал. Он не любит говорить о старых работах, и, однажды избавился от своего архива, чтобы не было повода для таких разговоров. Существует, однако, немало энтузиастов, в том числе в интернете, которые собирают его картинки, но и это капля в море.
- Если нам не прибавят I. Q., будем бастовать!
- Господи, может ли быть худшее лето, чем в нынешнем году?
- Может.
- Так делается высокая политика.
Единственную международную награду, серебряную медаль, получил аж в 1981 году в Крагуеваце (я не поверил Википедии, но, увы, поиск ничего не дал).
В связи с юбилеем награжден Медалью за заслуги, которую вручил ему его многолетний поклонник президент Вацлав Клаус.
- Было тогда очень страшно. И название не отвечало своей сути, так что бархатная революция не обошлась без великого пивопролития.
- Пытаюсь проверить, могут ли чехи сами править собой.
