В одной американской школе провели любопытный эксперимент. Ученикам младших классов было предложено решить несколько задач, некоторые из которых заведомо не имели решения. Им также выдали листки с ответами, но при этом попросили не заглядывать в них до окончания задания. Само собой разумеется, что для нерешаемых задач ответы давались фиктивные, т.е. такие, к которым не придти путем логических рассуждений. Идея эксперимента заключалась в том, чтобы проверить, насколько честно школьники будут выполнять задание в различных условиях. Появление фиктивных ответов свидетельствовало бы о том, что ученик подглядел ответ и этим нарушил указания педагога.
Всех школьников разбили на три группы и посадили в три разные комнаты. В одной из них сидел учитель и следил за тем, чтобы ученики честно выполняли условия задания. Во второй комнате никого из взрослых не было. А в третьей у доски поставили пустой стул. Экспериментатор объяснил, что за этим стулом сидит невидимая математическая фея, которая очень не любит, когда школьники жульничают. После этих слов экспериментатор оставил класс наедине со стулом и «невидимой контролершей».
И каков же был результат? Оказалось, что честнее всего были ученики в комнате с пустым стулом!
Я услышал об этом эксперименте по радио. Ученые, его поставившие, пытались понять, какое морализующее воздействие на человека играет вера в сверхестественное, какова роль веры в формировании социально-ответственного поведения.
Действительно, еще в первобытном обществе, когда никто из наших волосатых пращуров не слыхал о таких вещах, как суд, полиция, санитарная инспекция, роль всех этих институтов выполняли обыкновенные табу, вера в неизбежное наказание за ослушание. Племена, где религиозные представления были развиты, получали определенные преимущества перед протоатеистическими группами. Они оказывались более едины, решительны, превосходили конкурентов в охоте и войне. Дети, старики, женщины в таких сообществах были более защищенными, здесь реже умирали от заразных болезней.
Потому, возможно, тысячелетия спустя, некий ген религиозной предрасположенности живет в каждом из нас, и в критический момент он дает о себе знать. Хорошо известен феномен всплеска интереса к религии во времена экономических и политических передряг. Любопытный пример: в 40-е в суператеистическом Советском Союзе вдруг запели о «войне священной» (как тут не вспомнить о джихаде?). Получилось, что в решительный час потребовалось включение мистического, "племенного" чувства, задействование веры в собственную святость и правоту (за нами тени предков!).
Сохранится ли навсегда это свойство рода человеческого: чуть что - бежать за помощью к Будде или Аллаху, или со временем роль таинственных и всемогущих сил перейдет, например, к интернету или какому-нибудь суперкомпьютеру?
Бог его знает.